Село Астраханка и его помещики
Как было рассказано ранее, земля в Астраханке ещё в середине XVII века стала вотчиной (т.е. собственностью) Нармацких. Эту собственность род сохранил. Согласно метрическим книгам села Карадули, в приход которого входила тогда деревня Астраханка, в 20-х – 30-х годах XVIII века помещиком здесь был отставной ротмистр Андрей Фёдорович Нармацкий. Он также владел крестьянами в деревне Карташиха Лаишевского уезда, в деревне Улема (Нармацкая) Тетюшского уезда и в селе Нучарово Арзамасского уезда.
Чтобы протянуть цепочку от Нармацких из деревни Астрахань середины XVII века к владельцу этой деревни XVIII века Андрею Фёдоровичу Нармацкому, воспользуемся проведенным ранее исследованием ревизских сказок Арзамасского уезда по селу Нучарово. Выявленная при этом последовательность смены имен помещиков: «Андрей Фёдорович Нармацкий – Фёдор Гаврилович Нармацкий – Гаврила Григорьевич Нармацкий – Григорий Иванович Нармацкий», приводит к одному из Нармацких, владеющих Астраханью в 1646 году. Логично предположить, что наследование имений в Казанском и Арзамасском уездах проходило одинаково.
Теперь можно двигаться дальше по метрическим книгам XVIII века. Андрей Фёдорович Нармацкий умер где-то между 1734 и 1737 годом. Его имения наследовал сын – Фёдор Андреевич Нармацкий. Последний раз это имя встретилось в метрических книгах 1748 года, и тогда же появилось имя статского советника Семена Фёдоровича Спичинского. Это был муж Прасковьи Андреевны, родной сестры Фёдора Андреевича Нармацкого. Видимо, Фёдор умер, а имение наследовала сестра. Но в те времена женщине неприлично было быть хозяйкой положения, и в метрических книгах часто писали имя мужа владелицы крестьян. Между тем, когда 3 апреля 1750 года Прасковья Андреевна умерла [1], Спичинскому досталась лишь 1/7 часть от недвижимого имущества жены, поскольку имение в Астраханке было «родовым». Ни у Фёдора, ни у Прасковьи детей не было. Наследство Спичинской стало предметом ожесточенного спора между дальними родственниками Андрея Фёдоровича Нармацкого.
Об этом споре я уже рассказывала. Победителем оказался помещик села Шуран Андрей Петрович Нармацкий, которого и родственником-то назвать было трудно. Но у него на руках была духовная (завещание) Прасковьи Андреевны Спичинской, по которому она оставляла ему все свои имения. Как выяснилось через 20 лет, это завещание шуранский помещик просто подделал. Мошенник был наказан лишением всех чинов и званий со ссылкой в Сибирь, где он и умер. А имения в Астрахани, Карташихе, Улеме и Нучарово у его наследников отобрали и передали наиболее близким Андрею Фёдоровичу Нармацкому по родственным связям людям – Алексею Михайловичу Воронову и Ивану Дмитриевичу Рыбушкину. Давайте поближе познакомимся с этими наследниками.
Алексей Михайлович Воронов был казанским чиновником, дослужившимся до чина титулярного советника (IX класс Табеля о рангах). Жил он на улице Варлаамской, имея там каменный двухэтажный дом с двумя деревянными одноэтажными флигелями, общей площадью 1454 кв. сажени [2]. Был женат, жену звали Дарья Тимофеевна, детей у них не было. Исповедные ведомости церкви села Карадули позволяют оценить года рождения этой семейной пары: Алексей Михайлович родился примерно в 1730/34 году, его жена – в 1731/35. Вороновы постоянно исповедовались в этом сельском храме, видимо, подолгу жили в Астраханке. Алексей Михайлович Воронов более 30 лет один владел крестьянами этого села. Имя С.Ф. Спичинского исчезло из метрических книг уже в середине 50-х годов. Он, а затем его наследники оставались владельцами крестьян в другом имении - Улеме. А астраханских крестьян Спичинский либо продал, либо перевел в другую деревню. Почему Иван Рыбушкин - третий наследник Астраханки, не вступил в свои права, расскажу чуть позже. А пока об его семье.
Информацию о семье Рыбушкиных можно найти в Дворянской родословной книге Казанской губернии [3]. Имя жены Ивана Дмитриевича там не указано, но названы имена его детей – Василия (он родился в деревне Менгерь, запись о его крещении найдена в метрической книге 1766 года [4]), Ивана, Бориса и Авдотьи. Их многочисленные потомки показаны на схеме:
Иван Дмитриевич Рыбушкин умер примерно в 1783/84 г. В декабре 1784 было открыто дело о выделении 1/7 доли его недвижимого имущества и 1/4 доли движимого его вдове Аграфене Фёдоровне, успевшей выйти вторично замуж за отставного подпоручика Михаила Трофимова сын Лукина [5]. При этом опекуном малолетних детей умершего Ивана Дмитриевича - Василия, Ивана, Бориса и Авдотьи был назначен губернский секретарь Алексей Воронов. Речь в деле шла о земле и крестьянах деревень Чебоксарка и Ерыклы Чистопольского уезда (есть списки переданных Лукиной крестьян). В деле сообщается о переводе крестьян в эти деревни из д. Менгерь (Нармонки) и села Красного поля (Старосельского). Эти переведенные крестьяне достались Ивану Рыбушкину как законному наследнику Кирилла Тимофеевича Нармацкого, и получил он их после изъятия незаконно присвоенных имений умершей Спичинской у шуранского помещика Андрея Петровича Нармацкого.
В деле [5] содержится очень важная информация о том, что Кирилл Тимофеевич Нармацкий является родным дедом Ивана Дмитриевича Рыбушкина. Получается, что Аграфена Федоровна Лукина по второму мужу была мачехой, чем и можно объяснить назначение А.М. Воронова опекуном над детьми И.Д. Рыбушкина и её быстрое второе замужество. Одновременно прояснился результат спора вокруг наследства Спичинской. Все имения в конечном счете достались Кириллу Тимофеевичу Нармацкому, помещику соседней деревни Нармонка (Менгерь). Надо признать, что его доказательства родства с астраханскими Нармацкими при чтении дела [6] сразу показались более обоснованными. К моменту изъятия обманом захваченных имений у Андрея Петровича Нармацкого (1773-74 г.) Кирилл Тимофеевич уже умер, поэтому наследство получили его внуки - Рыбушкин и Воронов. Значительно раньше, в конце 60-х годов эти фамилии стали фигурировать в метрических книгах в качестве владельцев крестьян в Нармонке (видимо, сразу после смерти деда). В списке казанских дворян 1771-73 гг. [7] показано, что в деревне Менгерь у унтер-лейтенанта в отставке Ивана Рыбушкина было 6 душ крестьян, а у секунд-майора Дмитрия Рыбушкина (возможно, его отца, а, скорее всего, тогда ещё живой матери) – 5 душ. За Алексеем Вороновым в этой деревне числилось 13 душ. Получается, что вместе они наследовали всего 24 крестьянские души, разделив их практически пополам.
Ответы на остальные вопросы о родственных связях помещиков Астраханки были найдены в завещаниях Алексея Михайловича Воронова [8]. Он умер 14 марта 1807 года от паралича в возрасте 75 лет [9]. В том же году надворный советник Петр Никитич Миллер, титулярная советница Надежда Силовна Кулунчакова и коллежский советник Сила Григорьевич Григорович представили в Казанскую палату гражданского суда три духовных завещания Воронова, составленных в 1805 году, согласно которым Астраханка должна была перейти во владение Миллерам, Нармонка - Кулунчаковым, Карташиха - Льву Силовичу Григоровичу. Ивану Силовичу Григоровичу доставались две деревни в Костромской губернии, некой капитанше Зубовой - почему-то только 2000 рублей. Прежде чем пояснить, кто эти люди и почему они стали наследниками Воронова, расскажу, в каких родственных связях находился сам Алексей Михайлович с Иваном Рыбушкиным.
Согласно [8], они были двоюродными братьями. Их матери, имена которых пока установить не удалось, были родными сестрами и дочерьми Кирилла Тимофеевича Нармацкого (напомню, что у последнего была ещё одна дочь - Анисья, в замужестве Пилюгина). У Ивана Дмитриевича Рыбушкина была родная сестра - Прасковья Дмитриевна, вышедшая замуж за некого Григория Степанова. Воронов опекал не только детей Рыбушкина, но и дочь Степановых, которую звали тоже Прасковьей (1757/58 г. рожд.). Эта девушка, видимо, и жила в семье Вороновых, поскольку её имя внесено в список семьи в исповедных ведомостях села Карадули [10].
Эта Прасковья Григорьевна Степанова вышла замуж за Силу Григорьевича Григоровича. Информация о Григоровичах есть в Дворянской родословной книге Казанской губернии [11]. Там сообщается, что Сила Григорьевич вышел в отставку в чине секунд-майора, на гражданской службе (был прокурором) имел чин надворного, а позже коллежского советника. Был предводителем дворянства то Космодемьянского, то Чебоксарского уездов, хотя во владении у него было всего 34 крепостных души, причем без земли. Григоровичи имели каменный одноэтажный дом площадью 362 кв. сажени на улице Проломной [2]. И сами господа, и их слуги в основном посещали Вознесенскую церковь.
В [11] указаны почему-то лишь сыновья Силы Григорьевича и внуки от сына Григория. Имена дочерей внесены в схему из источника [12]; эта информация хорошо согласуется с документами архивного дела [8].
Изучая эту схему родственных связей, становится понятным, кого Воронов назначил своими наследниками. Это четверо из детей Прасковьи Григорьевны Григорович - Лев, Иван, Надежда и Елена. Ну ещё 2000 рублей достались Александре. Остаётся один вопрос - почему были обделены другие внуки? Нам, видимо, на него уже ответа не найти.
Завещания А.М. Воронова в том же 1807 год были оспорены другими его двоюродными внуками - поручиком Иваном, прапорщиками Василием и Борисом Ивановичами Рыбушкиными [8]. Суть их претензий из дела [8] не очень понятна, зато хорошо описана в деле [13]. Братья посчитали (и вполне резонно), что родовое поместье наследовать должны в первую очередь потомки по мужской линии, и обвинили Воронова в том, что он перевел имения "по безденежным актам в род Григоровичей".
Надо признать, что действительно Алексей Михайлович, видимо предвидя будущие проблемы, совершал какие-то довольно подозрительные операции. В 1804 году 30 мая он продал 68 ревизских душ из села Астраханка Гавриле Романовичу Державину, а тот через полгода, 11.11.1804 г., подарил этих крестьян Елене Силовне Миллер, жене своего двоюродного племянника Петра Никитича Миллера. 31.10.1819 г. Петр Миллер купил ещё 99 душ в Астраханке [13]. Что касается костромских деревень, завещанных Ивану Григоровичу, то Воронов купил их в декабре 1816 года у Натальи Ивановны и её сына Петра Никитича Миллеров [13]. Рыбушкины посчитали, что это был обмен на крестьян их родового имения, а не реальная покупка.
В общем, наследование имения в Астраханке опять превратилось в сложное и запутанное дело и продлилось аж до 1822 года. И только 28.01.1822 г. завещания А.М. Воронова были наконец узаконены. Решающим оказалось представление купчей от 14.03.1779 г., данной Иваном Дмитриевичем Рыбушкиным Алексею Михайловичу Воронову, о передаче наследованных им от деда имений в счет его долгов, оплаченных Вороновым. Рыбушкины смогли выторговать лишь какие-то родовые иконы. Миллеру же наконец выдали свидетельство на крестьян села Астраханки для их залога, в чем ему 15 лет отказывали.
Миллеры владели Астраханкой очень долго. После смерти в 1827 году мужа Петра Никитича Миллера 27 лет имением управляла вдова Елена Силовна. В 1854 году произошла смена фамилий помещиков в селе. Имение оказалось разделённым на 3 части [14]: 1 часть принадлежала Дмитрию Исаевичу Мозалевскому, 2-ая - его жене Марии Петровне Мозалевской, 3-ая - Екатерине Павловне Миллер. Вообще-то Петр Никитич, оставляя свои имения под управлением жены до её кончины, завещал Астраханку и две деревни - Кармачи и Бутыри, доставшиеся ему от дяди Г.Р. Державина, трем своим дочерям - Елизавете, Софье и Марии [15]. Елизавете после замужества Елена Силовна выделила Кармачи и Бутыри, а Софья продала 18.06.1855 г. свою часть Астраханки жене брата Александра - Екатерине Павловне Миллер, урожденной Толстой [16]. Третья дочь - Мария вышла замуж за Дмитрия Исаевича Мозалевского. Мозалевские и Миллер стали последними владельцами крестьян, выполняя решения правительства 1861 года об освобождении их от крепостной зависимости путем выкупа земель.
У Александра Петровича и Екатерины Павловны Миллер детей не было. Кто наследовал их имение, пока неизвестно. Позже вся земля в Астраханке, оставшаяся после выделения крестьянских наделов, оказалась в собственности потомков детей Дмитрия Исаевича Мозалевского от 1-го брака (видимо, от брака с Марией Петровной детей не было). 24.11.1895 г. имение делили Дмитрий и Александр Петровичи Мозалевские (внуки Дмитрия Исаевича от сына Петра Дмитриевича), Мария, Вера, Ольга и Петр Георгиевичи Парамоновы, и Александра Георгиевна по мужу Ильиченко (дети Ольги Дмитриевны Мозалевской, вышедшей замуж за Георгия (Егора) Ивановича Парамонова) [17].
